В моем детстве праздник Пасхи был окутан таинственностью. О нем говорила мама с соседкой тетей Машей в пол-голоса, его не было в календаре, о нем не говорил центральный канал по телевизору.
В детстве все любят тайны и разные секреты. И этот таинственный праздник давал богатый материал для детского воображения. Накануне Пасхи мама пекла удивительные куличи, которые только она могла печь. Они были покрыты белой глазурью и усыпаны разноцветными крупинками, а внутри были переполнены вкусным изюмом. При этом запах в квартире стоял необыкновенный! А мама, к нашему сожалению, не разрешала трогать куличи до Пасхи и мы с нетерпением ждали этого дня.
Нужно сказать, что в нашем городе в то время не было действующего храма, в школе еще говорили о христианстве как о пережитке прошлого и за лишние вопросы о Боге можно было легко из нее вылететь. Родители тоже никогда нам не рассказывали ни о Христе, ни о Его смерти, ни о Его славном воскресении. Опасно это было. А то, что советская власть не могла запретить, то старалась высмеять.
И вот однажды, где не помню, услышал как шутку фразу: «Христос воскрес — воистину воскрес!» Тогда я ей не предал значения до того дня, как…
Одним весенним воскресным утром, когда можно было вдоволь поваляться в кровати, ко мне подошла мама, присела на край и тихо на ушко произнесла:
— Христос воскресе!
Мне не хотелось вставать и я перевернулся на другой бок, накрывшись с головой одеялом.
— Христос воскресе! — повторила мама, и у меня вдруг откуда-то из глубин памяти всплыла та фраза, которую я считал шуточной.
— Воистину воскрес! — буркнул из под одеяла я в надежде, что мама оценит мою шутку.
— Откуда ты знаешь? — спросила в изумлении мама, быстро встав с кровати.
Такой реакции я от мамы не ожидал и потому как-то быстро проснулся. Действительно, откуда я мог знать, ведь об этом никто нигде не говорил. Ну не в советской же школе!
Но была и другая причина моего быстрого пробуждения. Где-то внутри я ясно почувствовал, как что-то сошлось, что-то внутри меня свершилось. Это звучало как пароль, который допускал меня к чему-то неизведанному и великому. Я увидел, что для мамы эти слова были наполнены особым смыслом, поэтому в сердце заиграла доселе неизведанная мною радость еще и от того, что мне удалось обрадовать маму, хотя источника моего знания я ей не открыл.
Спустя много лет, читая жития первых христиан, я вспоминаю и этот случай, когда тайно, в первый раз в моей жизни, мама принесла мне благую весть о Воскресшем Христе.
Протоиерей Олег Вилко